Дефолтное православие

Ярко вспыхнул и быстро затих на днях очередной социокультурный скандал в местном отделении «Фейсбука». Ирина Н., известная в Пскове медиаменеджер, засекла в Инстаграмме рекламную фотографию, сделанную на дорожке в Псково-Печерском монастыре. Подконтрольное ей СМИ тут же выставило новость с заголовком: «Пользователи соцсетей возмутились съёмкам рекламы сервиса доставки здорового питания в интерьерах Псково-Печерского монастыря», допустив, как водится, подобающее преувеличение и обобщение.

Новость резонанса не добилась, а вот в «Фейсбуке», где Ирина сделала гневный пост, развернулась увлекательная беседа. «Кому в голову пришла такая сумасшедшая идея, не понятно... Место, в котором женщины должны находиться в длинной юбке, с покрытой головой, где хочется думать и верить, используется в качестве декораций для фастфуда», - задала тон возмущенная псковичка.

Для «древней» и «святой» земли Псковской тема взаимоотношений православия и светской культуры важна и актуальна всегда. Тут есть что сказать.

Для начала отметим, что собственно в рекламной фотке, с которой все началось, нет никакого кощунства. Если не знаешь местности, то в жизни не догадаешься, что съемка сделана в монастыре: на мощеной дорожке, на фоне газона с клумбами стоит девушка в джинсах с пакетом в руках (пакет – это и есть реклама). Видно, что фотограф просто искал место покрасивее. То есть спор разгорелся не столько по поводу, сколько из принципа: можно ли на церковной территории женщинам ходить без платка и в штанах, и вообще делать там что-то, кроме как молиться. Дошло в какой-то момент до оскорбления чувств верующих, до сих пор модной статьи в УК.

Для меня эти вещи – церковный платок с юбкой и оскорбление – связаны напрямую. Только с другого ракурса.

Откуда вообще взялось убеждение, что женщина может зайти в православный храм только в платке и длинной юбке? Так-то понятно, откуда: любая бабка у входа скажет. По большому счету, это традиция: так принято. Признаюсь, не вникала, но подозреваю, что ни в одном из официальных церковных документов такая норма поведения не прописана.

Просто так повелось, что русская православная церковь – это оплот традиционализма. Покрытая голова и юбка в пол для женщины – не более чем часть традиционной культуры. Которая вообще по стране почти вымерла и хранима как раз бабками в притворе.

Традиция – на то и традиция, чтобы не требовать нормативного подтверждения и логического обоснования. При этом носителем традиционной православной культуры по умолчанию считается каждый житель старинного русского города. Мужчины по этому поводу могут не запариваться, а вот женщинам – вечная головная боль. Хочешь зайти в храм – повязывай платок, натягивай юбку, и плевать, что ты атеист и церковь для тебя – лишь объект культурного наследия. Нормы отдельной субкультуры обывательское сознание распространяет на весь женский род.

В детстве такой прозелитизм воспринимается как должное. Сказали: юбку, значит, юбку, все равно что улицу на зеленый свет переходить. Собственно, так это и работает: сначала натягиваешь платок на голову, потом кланяешься иконам «как все», потом свечку покупаешь. И вроде как уже православный. И вроде как 80% жителей России считают себя православными. Хотя постоянно ходят на службы процентов 5-10.

С традицией спорить сложно, даже если она в полумертвом состоянии. Критическое отношение к общепринятому, которое часто включается уже в подростковом возрасте, должно еще дозреть до готовности сломать навязанный поведенческий паттерн. То есть, в данном случае, отказаться от православной униформы. Для меня триггером стало острое чувство унижения – когда при входе в женский Снетогорский монастырь мне было предложено напялить какие-то шифоновые тряпки прямо поверх штанов. Эти тряпки с запасом хранились в привратной лавке.

Почему ради того, чтобы увидеть один из важнейших исторических памятников Пскова, я должна превращаться в чучело? Почему эта унизительная клоунада менее оскорбительна для сестер, чем обычные джинсы?

Вот в этот момент должен начаться разговор про «уважение чувств», «здесь так принято» и «со своим уставом в чужой монастырь» – разговор о соотношении церковного и мирского в быту. Это важный и нужный разговор, но вести его нужно в формате диалога, а не лекции – потому что у светских людей к представителям церковного мира тоже немало вопросов.

Например, такой: почему церковные иерархи позволяют себе парковать автомобили внутри Детинца, прямо на газоне вокруг Троицкого собора? Буквально через дорогу от Кремля – огромная парковка. На въезде в Кремль – «кирпич». Но ряса, по логике этих людей, освобождает от ответственности за нарушение ПДД, а пешком пройти лишние сто метров – сан не позволяет. При этом обычному прихожанину иерархи объяснят, что «дорога к Храму не должна быть простой и легкой».

А ведь, казалось бы – если мы так дорожим традициями, то давайте беречь и охранять главный памятник нашего города, Псковский кремль! Давайте не будем портить колесами старинную брусчатку и зеленые газоны. Никакая тонна платков потом не исправит впечатление от запаркованных у крепостной стены мерседесов. Как невозможно исправить и старинный храм после установки пластиковых окон или сайдинга.

Уважение должно быть взаимным, и люди светские точно также вправе требовать его от православных. Граница между пространством церковных и светских норм может быть установлена только путем переговоров. Правда, вести их некому: те, кто выступает от имени общества, власти и ЛОМы, старательно исповедуют все то же дефолтное православие с обязательным платком в сумочке и селфи на Пасху. Наверное, поэтому так легко забыть, что исполнение государственных законов обязательно для всех, а православные традиции – дело добровольное. Часто кажется, что наоборот.

Вот только по принуждению традиции не живут. И когда заходит речь о том, чтобы их беречь и передавать потомкам, выясняется, что с этим есть проблемы. Потому что, по большому счету, передавать традиции православные умеют не очень – только в режиме бабки из притвора.

Светлана Прокопьева (лицо, признанное Минюстом РФ иноагентом)