Зимнее обострение

Каждый год, обычно в конце зимы, на эстонской стороне в непосредственной близости от границы появляется танк. В прошлом году была, например, точная копия немецкого «тигра», сработанная из снега и льда. Нынче Т-34. В первом случае дуло было направлено в сторону России, теперь – в обратную сторону. Надо полагать, что последняя «танковая атака» приурочена к 24 февраля – дню, когда республика отмечает День независимости. По-разному в эстонском обществе относятся к этой исторической дате. Кто-то считает Тартуский договор роковой ошибкой, а кто-то - шансом, который позволил реализоваться эстонской государственности. Впрочем, еще живы и те, кто, присягнув на верность гитлеровскому Рейху, верили в сказку про «Великую Эстонию» (Generalbezik Estland), которая должна была бы простираться от Балтики до Уральских гор, захватив при этом части Псковской, Тверской, Витебской и Ленинградской (т.н. Ингерманландию) областей. Но что стояло за эти посулами?

Если верить мемуарам г-на Оскара Ангелуса, директора по внутренним делам Эстонского самоуправления (1941 г), в это же новообразование должны были войти «земли между озерами Чудским и Ильмень вместе с городом Новгородом». Такие «захватывающие перспективы» рисовали гитлеровцы перед воспаленным взором своего сателлита, при этом прекрасно понимая, что все будет с точностью до наоборот. Подтверждением тому может служить секретная директива, подготовленная после визита в Таллин в конце сентября 1941 года шефа гестапо Гиммлера, где прямо говорилось, что «эстонский народ должен был перестать существовать, как нация». Об этом свидетельствует в своем отчете Франц Штакелер, бригаденфюрер СС, которому его непосредственный босс отдал распоряжение начать подготовку к этой широкомасштабной акции. В целом план онемечивания Прибалтики должен был растянуться на 20 лет с тем, чтобы на этой территории оставалась бы лишь мизерная часть эстонцев и латышей. Как следует из архивных документов, к реализации намеченного фашисты приступили уже в конце 1941 года.

Как писал далее в своем отчете все тот же Штакелер, к началу 1941 года на территории между Чудским озером, Ильмень-озером и Ленинградом проживало 4 тыс. немцев, 40 тысяч эстонцев, 50 тысяч финнов и 6 тысяч ингерманландцев. По его приказу всех гражданских лиц мужского пола от 15 до 50 лет следовало свезти в Дулагс с тем, чтобы использовать их на строительстве дорог и иных сооружений. В приграничных районах – провести поголовную регистрацию жителей немецкого происхождения и провести расследование – такое задания было дано местным комендатурам, полевой жандармерии и командам СД. Следующий шаг – «прочесывание» эстонцев и ингерманландцев. Эти функции выполняли уже эстонские офицеры. При этом им строго было запрещено говорить о планах по переселению во избежание паники, которая в свою очередь могла бы спровоцировать сопротивление. И вот как заканчивает Штакелер этот документ: «Акция должна быть проведена силами полевых и местных комендатур, примут участие эстонское самоуправление и эстонские офицеры, зачисленные в мою команду, насколько это возможно – само переселяемое население».

Подтверждает сказанное и личный врач Гиммлера – некто Керстен (по происхождению прибалтийский немец). В своей книге «Мертвая голова и преданность» он без обиняков пишет, что «Гиммлер планировал вывезти всех эстонцев, латышей и литовцев в район Архангельска и Онежского озера». На освободившееся место должны были расселить жителей Голландии, а территорию самих Нидерландов предоставить молодым немецким семьям. Увы, но события 1943-44 года не позволили до конца осуществить этот весьма замысловатый план. Тем не менее, участие эстонских карателей в расправах (или как их еще называли – «зачистках») на исконно русских территориях, в том числе – Псковской области, – факт неоспоримый.

И вот что по этому поводу сказано в генеральном плане «ОСТ», датируемого 27 апреля 1942 года: « Неприятные для русского населения мероприятия (как деликатно! – прим. Ю.М.) будет проводить, например, не немец, а используемый для этого немецкой администраций латыш или литовец. Представителям этой прослойки следует прививать чувство и сознание того, что они представляют собой нечто особенное по сравнению с русскими».

При этом сами «хозяева» ценили свои подручных не слишком высоко. Так высший руководитель СС и полиции в Прибалтике Фридрих Йекельн приводит такое мнение своего непосредственного начальства: «Гиммлер особо подчеркивал свою ненависть к литовцам, считая их низшей расой… Эстонцев он также относил к низшей расе, особенно проживающих в сторону Балтийского моря».

Вывод из всего сказанного очевиден: для всех вышеназванных народов гитлеровская Германия не предполагала какой-либо автономии – только полная германизация. При этом делалась специальная оговорка, что «не более 50% всех эстонцев пригодны к онемечиванию» (из директивы А. Розенберга, руководителя министерства по делам оккупированных территорий»). И еще одна любопытная деталь: особой строкой была прописана участь интеллигенции. Латышскую, например, «надлежало немедленно депортировать сразу после оккупации в исконно русские болота (там же)». Не церемонились, впрочем, и с эстонцами. Так, в период оккупации в концлагерях оказались писатели Таммлан, Сирге, Антсон, Саар, Руммо, Тийтус, умер в немецких застенках Иоганнс Рувен. Помимо этого из республики было вывезено более 10 тысяч единиц культурных ценностей, сожжен национальный музей Раади, что под Тарту. Уничтожены театры в Тарту (знаменитое «Вайнемуне»), Нарве, Вильянди, Пярну. С другой стороны, зачем все это было сохранять, если с географических карт должны были исчезнуть даже названия этих стран: Эстонию планировали переименовать в «Пейпусланд» (Peipusland), Латвию – в Дюналанд (Dunaland).

«Таким образом, можно через поколение или два присоединить Прибалтику к сердцевине Германии в качестве новой немецкой территории» (из меморандума Розенберга – Гитлеру, 3 апреля 1941 года).

Впрочем, о тонкостях этого плана фашистские подручные, которым хозяева доверяли только самую грязную работу, не догадывались. Может, поэтому время от времени на эстонской стороне в непосредственной близости от границы появляются танки. В прошлом году был «тигр», выполненный из снега и льда. Теперь - Т-34. И все-таки: к чему бы это?