Инопроспект

Обе Киевские улицы, Рижский проспект, остров имени Залита, еще полтора десятка топонимов и голова Сибелиуса оказались в Пскове под угрозой исчезновения. В патриотическом угаре (не путать со здоровым патриотизмом) раздаются призывы переименовать топонимы, связанные с Украиной и другими государствами, допускающими недружественные жесты. Обозреватель Псковской Ленты Новостей Юлия Магера посмотрела, какие на псковских домах есть «заграничные» таблички, откуда они взялись, вспомнила последние успешные и несостоявшиеся переименования и объяснила, почему Пскову стоит оставаться дружелюбным соседом.

Сначала возбудились в Госдуме. Оттуда прозвучал призыв вернуть Киевскому вокзалу в Москве историческое название Брянский. Горячие головы быстро остудили, но тенденция, однако. В Пскове у нее есть своя специфика. Связанных с Украиной топонимов в городе всего-то: просто Киевская улица, 2-я Киевская улица, Киевский переулок. Все на окраине в Крестах. Есть еще улица имени одессита Нестурха, служившего до революции городским архитектором. Да в Изборске мимо крепости пробегает Одесская улица. На двух последних еще надо погодить таблички менять, поглядеть, как будет развиваться спецоперация. Может, ничего менять не придется.

Куда больший зуд у тех, кому вечно чешется, вызывают прибалтийские топонимы. Эта тема в приграничном Пскове более актуальна. А политики по ту сторону границы делают ее все актуальнее и актуальнее. Латвия назвала Россию «спонсором терроризма». Вместе с Эстонией они решили не выдавать россиянам виз, а уже действующие обнулить.

Трудно после такого не встать в задумчивости рядом с аншлагом «Рижский проспект». Тем более, есть свежий кейс. В начале лета в Псковском районе переименовали улицу Германа Гмайнера. Несколько лет назад ее назвали в честь основателя движения «Детские деревни-SOS». Псковская такая «деревня» стоит на этой улице. Свежее историческое расследование показало, что до начала благотворительной деятельности Гмайнер ушел добровольцем на фронт. Дело было в Германии в 1940 году. Понятно, на чьей стороне меценат воевал. Так что теперь улица носит имя Героя Советского Союза Ильи Коровина.

С Гмайнером не надо путать Гермейера. Улица этого городского архитектора находится в Корытово. Сто лет назад он построил, например, здание драмтеатра, сохранившееся до сих пор. Его же авторству принадлежит керамическое панно на Доме Батова. Корни архитектор имел голландские, это его пока спасает: Нидерланды высказывались против антироссийских энергетических санкций. Но с карандаша не снимаем, все-таки часть единой Европы.

Еще интереснее с улицей Яна Райниса там же в Корытово. Поэт поддерживал революционеров, за что был сослан в Псков. А потом стал одним из авторов конституции независимой довоенной Латвии. То есть национальный герой у соседей. От его имени должно зудеть сразу у борцов с советскими топонимами и у свежего поколения переименователей. Как и от имени еще одного латыша, красного комиссара Яна Фабрициуса.

От другого Яна корежит еще и православную публику. Именем Яна Залита назван переулок в Пскове и самый большой остров Талабского архипелага в Псковском озере. Он там пытался делать революцию, за что был утоплен местными рыбаками. В прошлом году среди островитян чуть не вспыхнула новая гражданская война, когда имена Яна Залита и его товарища Ивана Белова дали новым катерам. Суда связывают острова с большой землей, куплены были по программе приграничного сотрудничества (старожилы припомнят, была такая). Названия выбирали через интернет-голосование, его итоги понравились не всем. Мол, это большевики-безбожники, утопленники.

Кем считать Виктора Муйжеля? Больше литовцем или русским писателем? Имеет ли это для Пскова в принципе значение, или более важно, что творил он под псевдонимом «Пскович Темнобородый», и благодарные псковичи однажды назвали его именем улицу в Любятово?

Оставлять ли улицу Фигнера? Герой Отечественной войны 1812 года был внуком немецкого дворянина из Прибалтики. Искупил ли он свое происхождение гибелью? Или надо улицу переименовать? Как и обе Балтийских: в городе — у новой развязки Северного обхода, и в районе — на Дальнем Завеличье.

Финны в НАТО собрались? Долой голову композитора Сибелиуса из Сквера породненных городов!

Нет, я не сошла с ума. Я пытаюсь понять логику тех, кто фонтанирует инициативами о переименовании. Да еще и говорит при этом о мести. Ну, какая еще месть? Кому? Себе? Собственным улицам названия менять — все равно, что нагадить на пороге соседа, но в свои штаны. Улицы-то наши, псковские. Рижский проспект и другие топонимы из приведенного списка — неотъемлемая часть жизни города и его обитателей. Вместе со своим названием. Без них это будет уже какой-то другой Псков. И в физическим смысле и в нематериальном. Не тот город, не наш, чужой. Такой вот парадокс. Объясняется он крайне просто. Говоря о Рижском проспекте, никто не представляет себе Балтийский залив. А представляет рынок «Маяк», телецентр и вечную пробку на перекрестке с Юбилейной. Вот это наш Рижский проспект. И наш Псков.

Улицы, их названия — свидетельство того, как город прожил свою жизнь. Какая-то магистраль пролегла благородной морщиной, а какая-то осталась шрамом. Но и шрам — часть этой жизни. Не юным политиканам учить умудренного 1100-летнего старца, где он ошибся по молодости.

Городскую идентичность очень просто смешать со сметом у обочины. Если спрямить аутентичную топонимику, то останутся в Пскове сплошные Овальный проезд, Прямой переулок и Ровная улица. Это реальные названия из местного атласа. Если в нем что и переназывать, то Псковскую улицу и Псковский переулок. Такие на карте Пскова есть прямо сейчас и ничего кроме хихиканья не вызывают. Это ж надо, кто-то живет в Псковской области, в городе Пскове, на Псковской улице. Сферический пскович в кубе.

Про материальное стоит тоже поговорить. Переименование — дело затратное. Не только таблички на домах поменять придется. Не только их жильцам освоить челночный бег до паспортного стола и обратно. Переделать предстоит гору документов в госведомствах и коммерческих предприятиях. За чей счет банкет? Представляется, что небогатый город найдет куда потратить каждую копейку.

Хватит раз за разом подтверждать тезис о том, что «Россия — страна с непредсказуемым прошлым». Сносить памятники одним, ставить их вторым, потом свергать уже этих с постамента, возвращать первых. Хватит бороться с собственным прошлым, жонглируя топонимами. Как было, так уже и было. В Пскове это понимают очень хорошо. В городе почти не были истреблены советские топонимы.

Из заметного можно вспомнить только реинкарнацию улицы Георгиевской (была Урицкого) и превращение Карла Либкнехта в Воеводу Шуйского. Последние заметные инициативы терпели фиаско. Девять лет назад улица Розы Люксембург едва не стала Изборской или Никольской — полного согласия среди инициаторов не нашлось. Обнаружилось оно среди жителей, 90% которых выступили против переименования.

Два года назад в интернет-голосовании устоял сквер имени 60-летия Октября на Четырех углах. После реконструкции тоже по программе приграничного сотрудничества он едва официально не стал Сквером искусств.

Если в деле переименования Рижского проспекта и Балтийской улицы дойдет до конкретики, только и надежда, что на нашу бедность. Все-таки пора сосредоточиться не на прошлом, не на текущем политическом моменте, а на будущем. Госдума могла бы оказать в этом неоценимую помощь, запретив (там это умеют) любые манипуляции с памятниками и топонимами. Как раз тот случай, когда надо «быть выше», «не уподобляться». На деле показать свое великодушие, мудрость и доказать приверженность здравому смыслу.

Юлия Магера