Музыка из града Китежа

Говорят, случайности не случайны. С разницей в пять дней в Пскове состоялись две премьеры, театральная и симфоническая, которые неожиданно оказались очень родственными по духу, тематике и даже образной выразительности.

Время и история, война и мир, надежды и утраты России - эти проблемы стали центральными в постановке «Голоса псковских храмов», которая была показана 7 декабря в Псковском театре драмы, и программе концерта Мариинского симфонического оркестра, состоявшегося вчера на сцене БКЗ Псковской филармонии. Засыпанные землей храмы и музыка Прокофьева и Рахманинова, звучащая, по меткому выражению дирижера Николая Хондзинского, «словно из Китежа», стали попыткой осмысления трагического пути страны, пережившей все, пожалуй. Кроме счастья, которого, как известно, на свете нет.

Но есть покой и воля - ими и была наполнена музыкальная стихия, обрушившаяся на псковичей на концерте Мариинки. Звучание оркестра поражало своей мощью и монументальностью в героизированно-драматических моментах и чистотой, трогательной нежностью - в лирических. Наверное, никогда прежде своды Псковской филармонии не слышали громов и молний, подобных тем, что раздавались, например, в первой части симфонии №5 Прокофьева. Да и группа духовых инструментов оставила сильнейшее впечатление: вот ведь, оказывается, как они должны и могут звучать!  

Широкий простор прокофьевской симфонии №5, написанной композитором летом 1944 года, с его постоянно меняющимся ландшафтом, поразил своим размахом. Благодаря мастерству музыкального исполнения стало ясно, что имел в виду автор, когда говорил: «Я задумал ее как симфонию величия человеческого духа». Героика первой части во второй сменяется ироничностью и тревожными намеками. Лиричное распевное адажио - некое задумчивое затишье перед бурей финала, в котором эмоциональная глубина и  трагический накал преображаются в торжество надежды и радости бытия, побеждающего смерть.

После антракта псковичей ждала тончайшая поэтичная композиция Sospiri («Вздохи») Эдуарда Элгара. Нежные переборы арфы и словно бы зависшие в воздухе звуки скрипок создавали иллюзию «легкого дыхания», грациозного и полного чуткой теплоты.

Завершили мистическую программу концерта «Симфонические танцы» Рахманинова, «одно из самых загадочных и совершенных сочинений в истории музыки», по словам Николая Хондзинского. В этом последнем оркестровом произведении великого композитора явно заложены элементы автобиографичности. Первоначально он собирался дать частям его программные названия: I - «День», II - «Сумерки», III - «Полночь», очевидно имея в виду не время суток, а стадии человеческой жизни, причем не с начала ее, а с пика жизненных сил. Однако в окончательной редакции он решил отказаться от каких бы то ни было программных объяснений: слушатель волен в своей интерпретации «Симфонических танцев».

Кто-то услышит в ней отзвуки композиторской ностальгии по Родине, кто-то - тревогу за мир, погрузившийся в очередную войну (произведение написано в 1940-м году), кто-то уловит философские размышления о смерти и вере (в третьей части автор вводит в музыкальную ткань подлинный знаменный роспев и мотивы, сходные с напевом Dies irae). В дирижерской интерпретации Николая Хондзинского это, действительно, произведение, скрывающее в себе «множество пластов и загадок, многие из которых до сих пор невозможно дешифровать».

Концерт Мариинки завершился зрительскими овациями: псковичи высоко оценили подарок, сделанный им под Новый год. В нашем городе впервые прозвучали масштабнейшие произведения советской эпохи, ставшие попыткой осмыслить «Россию, которую мы потеряли».  

Елена Никитина