Евгений Минченко: В Белоруссии отрабатывается сценарий 2024 года в России

В последние месяцы вместо объективной аналитики и экспертизы на стол президенту Белоруссии клали в основном распечатки из «Телеграма» с жесткой критикой в его адрес, чем намеренно выводили его из равновесия, заявил политолог, президент коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг» Евгений Минченко.

Эксперт рассказал о том, сколько времени осталось режиму Лукашенко, в чем были его ошибки, какова в этом роль окружения, почему зверствовали силовики и какие выводы надо сделать российским властям, чтобы избежать сценария белорусского майдана в РФ.

«Была сознательная тактика «Давать жесткач». Но она оказалась контрпродуктивной»

— Чем можно объяснить зверства силовиков? Александр Лукашенко рассчитывал на блицкриг, так как на более длинной дистанции силовой ресурс сдувается, места в камерах заканчиваются, а омоновцы устают и деморализуются?

— Логика такая: мы лучше перегнем палку, всех закошмарим, но сразу задавим протесты. Это была сознательная тактика «давать жесткач». Но она оказалась контрпродуктивной. Белорусские власти не учли объем протеста. Если бы в митингах участвовала кучка креативного класса в Минске, это могло бы сработать. Но протесты идут по всей стране и в них участвует не только креативный класс. Итог — получили обратный эффект. Притом избили несколько тысяч, а может быть, и десятки тысяч человек. У них есть семьи, родственники, друзья. Для маленькой страны, где новости расходятся достаточно быстро, это очень серьезно. 

— То, что задержанных стали освобождать, а глава МВД взял на себя ответственность за кровь и извинился перед «попавшими под раздачу», не означает, что силовая вертикаль начала сыпаться? 

— Пока нет симптомов этого. Выступление Юрия Караева нельзя расценивать как капитуляцию в стиле «все, мы признаем ошибки и переходим на сторону протестующих». Скорее можно интерпретировать так: «Ну извините, были неправы, погорячились». Мол, существовала попытка госпереворота, мы ее пресекали, и были реальные причины показать силу, к кому-то ее применили по делу, а кто-то попал под горячую руку. Министр извинился за отдельные эксцессы, но он не сказал: будет проведено расследование, накажут виновных и так далее. 

— В последние дни разгоны митингов прекратились. Не говорит ли это о том, что побеждает белорусский майдан? 

— Пока нет. Протесты в стране еще не побеждают. Но ситуация стремительно меняется. Например, когда все начиналось, я оценивал шансы протестующих как 40 на 60. Сейчас я бы сказал, что, наоборот, 70 на 30 в их пользу. 

А митинги в последние дни не разгоняли, потому что их как таковых не было. Проходили мирные акции. Люди стояли с цветочками, не пытались захватить центральные площади и создать себе плацдарм для протеста, как случилось в Сиэтле или Киеве во время майдана. 

Самое важное сейчас происходит на предприятиях. Там реальные забастовки. Рабочие выходят с требованием к местной власти организовать честный пересчет голосов. Но это как раз и будет началом конца Лукашенко. Допустим, у него при пересчете окажется не 80, а 60 процентов. Вроде как победил. Но ему могут сказать: «Подождите, вы победили, но при этом было совершено преступление, масштабная фальсификация результатов. А перед тем не допущены к выборам кандидаты. Значит, все равно выборы нечестные и нужны новые. Лукашенко — в отставку». На колу мочало, начинай сначала. Цугцванг. Вывод — хороших решений у него нет. 

«Если будут новые выборы, то, скорее всего, уже без Александра Григорьевича»

— Могут быть новые выборы президента Беларуси? 

— Да. Но я думаю, что если будут новые выборы, то, скорее всего, уже без Александра Григорьевича.

— Готов ли он ради продления своей власти сдать высокопоставленных силовиков, отдать приказ об их аресте и открытом суде? 

— Может, и готов, но это его не спасет. И Батька прекрасно понимает, что если он начнет сдавать силовиков, то подобное тоже будет началом конца. 

— Остаются ли у режима лидера РБ хоть какие-то шансы выйти сухим из воды? Или он уже не усидит в кресле президента?

— У Лукашенко настолько подорвана сейчас легитимность, что его спасет только чудо. В лучшем случае для него это вопрос месяцев, в самом невероятном варианте — лет. Невозможно управлять без понятного проекта. В этом главная проблема. Александр Григорьевич не смог объяснить ни жителям республики, ни бюрократии, ни элитам, зачем он им нужен на данном историческом этапе, какую функцию выполняет. Лидер страны же всю кампанию рассказывал только одно: «Меня хотят свергнуть, я власть не отдам». Про это была почти вся риторика. Главные события избирательной кампании — посещение частей внутренних войск, спецназа, ОМОНа и так далее. 

— В общем эпоха Батьки близится к закату? 

— Исторически — да. Ну нельзя до бесконечности существовать в формате «за российские деньги будем плевать в сторону России». Эта модель в жесточайшем кризисе. 

— Лукашенко три дня не появлялся на публике. Говорили, что у него была серия микроинсультов. Потом он предстал перед телекамерами, заявил, что пока живой и не за границей. Что теперь ожидает президента? Уедет в Ростов как Виктор Янукович?

— Думаю, в случае победы плошчи ему придется уезжать из страны. Или в Россию, или куда-нибудь еще через РФ. 

— У него вроде бы есть дома и в других странах. 

— Я такого не знаю. Видел только публикации об этом в телеграм-каналах. Насколько они соответствуют действительности, сложно судить. 

«В условиях зависимости со стороны Москвы строить предвыборную кампанию на антироссийской риторике — безумие»

— Есть мнение, что если бы не зарегистрировали Светлану Тихановскую, то, возможно, не было бы в Беларуси таких возмущений. Вы согласны?

— Тихановская — это символ. Не было бы ее, проголосовали бы за кого угодно. Хоть за черта лысого. У нас тоже существовали подобные примеры. Например, в прошлом году в Усть-Илимске Иркутской области на выборах мэра. Тогда поснимали всех сильных кандидатов, а в итоге избиратели проголосовали за 30-летнюю домохозяйку из ЛДПР, которая вообще ни дня не работала. И ничего. Люди не напрягались. Главное — показали фигу власти и сказали, что они недовольны. 

— А если бы допустили не Тихановскую, жену арестованного блогера, который активно выступал против Лукашенко, а какого-то кандидата, скажем, из бывшего окружение президента? Того же Валерия Цепкало. 

— Она как кандидат была сильнее, чем последний. Потому что в эпоху антиистеблишной волны оптимальным является кандидат, вообще не имеющий никаких связей с действующей элитой и с которым простой человек себя может отождествлять. Конечно, молодая женщина, мать нескольких детей, любящая своего мужа, имеющая опыт жизни в Европе, представитель городской культуры — это хороший вариант. Со всех точек зрения: и социальной, и психологической, и архетипической  То, что публичными лицами кампании были три женщины, тоже хорошая находка. И зря белорусские власти хихикали, дескать, ладно, пусть домохозяйка Тихановская останется кандидатом, от нее котлетами пахнет. Лучше бы они Виктора Бабарико или Цепкало оставили. Они были бы менее опасны. 

— Значит, для Лукашенко регистрация Тихановской все-таки стала ошибкой?

— Это ошибка политтехнологическая, которая не отменяет огромное количество политических. И неправильной оценки ситуации. В условиях зависимости белорусских рынков и финансовой поддержки со стороны Москвы строить предвыборную кампанию на антироссийской риторике — безумие. Тем не менее окружение президента его на это безумие уговорило. Глупейший ход. А люди, которые убедили Батьку, что надо так поступить, или не понимали, что делают, или, наоборот, очень хорошо осознавали. Они, наверное, уже планировали свою карьеру в эпоху пост-Лукашенко.

Инсайдеры говорят, что в последние месяцы вместо объективной аналитики и экспертизы на стол президенту Беларуси клали в основном распечатки из «Телеграма» с жесткой критикой в его адрес, чем намеренно выводили Батьку из равновесия. Что тут говорить — даже элементарной правдивой социологии у него не было.

— То есть фактор окружения сыграл большую роль? 

— Он имел значение, с одной стороны. Но с другой — политический лидер на то и лидер, что он должен думать своей головой и выстраивать систему так, чтобы иметь альтернативные источники информации. Окружение тоже виновато, но оно же не абстрактное понятие, а конкретные люди, которых подобрал себе Александр Григорьевич. И они же его подставили — или по глупости, или намеренно. 

 «И вот сидит обыватель белорусский, слушает и думает: «Ох, ничего себе. Это у нас что, вона с Россией планируется?»

— Какие еще ошибки совершил Лукашенко?

— Если брать глобально, то главная ошибка — это постоянное петляние в отношениях с Россией и прикармливание прозападных националистов как инструмент запугивания Москвы. Мол, ребята, я бы с радостью пошел на интеграцию, но, видите, у меня по улицам ходят националисты и они мне этого делать не дают. То есть у президента была иллюзия, что он националистов вытащит, использует, а потом спрячет назад в сундучок. Не получилось. 

Это же просто грабли Януковича. Видимо, при какой-то тайной встрече (где-нибудь в Ростове или Подмосковье) бывший президент Украины торжественно, с какими-нибудь магическими ритуалами передал свои сакральные грабли президенту Беларуси и сказал: «Давай, Александр Григорьевич, вперед, наступай!» Тот взял их, непонятно зачем, и начал на них энергично прыгать. Не знаю, может, есть тайная секта политических мазохистов вместе с еще одним свергнутым лидером — Курманбеком Бакиевым. 

Второе — жесткая, абсолютно бессмысленная риторика в адрес России напугала обывателей. Ну что это такое, когда в интервью украинскому журналисту президент страны говорит о том, что он будет гоняться по России за неназванным заместителем министра и ему что-то там попытается оторвать? Это нормальная риторика, когда речь идет про ближайшего союзника? Или когда Батька говорит, что, будь он президентом Украины, стрелял бы, если бы в Крым кто-то вторгся. И вот сидит обыватель белорусский, слушает и думает: «Ох, ничего себе. Это у нас что, война с Россией планируется?» Зачем так делать? Тебя кто за язык-то тянет? 

Дальше. Все торговые войны с Москвой. Это же не просто взять и двигать какие-то фишки на виртуальном столе, а конкретный удар по жизни определенных предприятий. Теперь удивляются забастовкам. Так откуда они-то берутся? Если компании экономически страдают от проблем в отношениях с ближайшим внешнеполитическим и экономическим партнером, понятно, что это бьет и по зарплатам рабочих. И чего ожидали? 

Дальше. Коронавирус, помните знаменитую фразу «Нет никакого вируса, лечитесь водкой, селедкой, баней и так далее»? Такое отношение люди тоже восприняли как наплевательское. Особенно это ударило по пенсионерам — они же в группе риска. И по женщинам 50+. То есть свою электоральную базу, которая всегда была за Лукашенко, он взял и зачем-то сильно и больно обидел аккурат перед выборами. 

Теперь осталось вспомнить, что студенчество его и так не любило, IT-отрасль — тоже (как ее ни пестовали, слишком большие стилистические разногласия с выходцем из села). Самозанятые не любили после известного декрета о тунеядцах. Возникает вопрос: а кто, собственно, еще любит Батьку? Бюрократия и силовики реально напуганы концепцией «белорусского чучхе»: с Западом мы уже поругались, сейчас еще с Россией и будем при помощи далекого Китая вести суверенную политику. Это звучало малопривлекательно.  

«NEXTA сливали инсайды из белорусских силовых структур — для привлечения подписчиков»

— В белорусских протестах феноменальную роль играет телеграм-канал NEXTA. Он и к забастовкам призывает, и на марш агитирует. Кто за ним стоит — 25 летние парни, которых сейчас разыскивают, или…? 

— А чего их разыскивать? В Польше они сидят. Этот проект появился не вчера — поляки системно развивали его два года. Причем NEXTA лишь вершина айсберга — в его сетке около сотни мелких блогеров, вплоть до райцентров и агрогородков.

— Имеют ли к тому отношение какие-то спецслужбы?

— Это проект, связанный с польским министерством иностранных дел. Создатель NEXTA до недавнего времени работал на польском телеканале «Белсат», который официально финансируется из бюджета Польши. Второй по популярности оппозиционный ресурс, телеграм-канал «Беларусь головного мозга», ведется сотрудником финансируемого США «Радио Свобода». Тут все более чем прозрачно.

Но это не отменяет того, что за данными проектами стоит значительный слой недовольных активистов в самой Беларуси и определенная эмоция электората.

Тут история какая? Всех тех ребят режим до определенного времени раскармливал сам. Помните, когда добивались увольнения Михаила Бабича с поста посла России? Сначала была долгая борьба против него, и эти все ребята действовали в унисон с Лукашенко, даже выходили на антироссийские митинги, которые на удивление никто не разгонял.

NEXTA сливали инсайды из белорусских силовых структур — для привлечения подписчиков. Президенту такую идею подбрасывали. Мол, мы сделаем наших националистов ручными, это будут наши цепные псы, и мы при их помощи станем выбивать дополнительные преференции из России, не идя притом на интеграцию. И в какой-то момент у Лукашенко возникла иллюзия, что он националистов приручил. Но оказалось, что они его рассматривали даже не как ситуативного союзника, а как средство для собственной раскрутки. В итоге получилось то, что есть: российские средства массовой информации и некоммерческие организации цензурировали, выдавливали и душили. А финансируемые Западом СМИ и соцсети работали, что называется, в режиме теплой ванны.

Последние пару лет администрация президента и спецслужбы сосредоточили усилия на борьбе против российской мягкой силы, которая на самом деле могла бы стать для них не угрозой, а ресурсом.   

— Считалось, что Лукашенко полностью выжег политическое поле и на десятилетия вперед зацементировал ситуацию в стране. Но, выходит, правы российские пропагандисты, которые, как обычно, рассказывают о вмешательстве Запада?

— Вмешательство Запада в дела Беларуси было. Это реальный факт. Но оно эффективно только тогда, когда есть социальная база для протеста. А за такое уже Александр Григорьевич может сказать спасибо только себе самому и своей команде. Он всю свою политическую биографию был популистом, старался опираться на широкие слои населения, а за последние несколько лет превратился в лидера бюрократов и силовиков, притом идеологически постарался стать лидером националистов и в этом жестоко просчитался.

— Будет ли Запад более активно вмешиваться в ситуацию в Беларуси и добиваться отстранения Лукашенко от власти?

— Запад достаточно аккуратно себя ведет. Была идея, что слабый Батька выгоден всем, в том числе и Западу. Но, оказалось, не всем. Белорусы не хотят. Вот незадача. 

«Лукашенко сейчас для российских властей, возможно, выглядит меньшим злом»

— Владимир Путин признал победу Лукашенко, МИД РФ выразил обеспокоенность внешним давлением на власти РБ. Кремль по-прежнему делает ставку на Александра Григорьевича, несмотря на его антироссийские выпады и шатание кресла под ним? 

— Россия традиционно не поддерживает смену власти с помощью протестов. Кремль традиционно работает с действующей властью. Можно вспомнить, что, в конце концов, даже победу Петра Порошенко на выборах президента Украины Путин признал. Правда, первый тогда казался вменяемым. И Лукашенко сейчас для российских властей, возможно, выглядит меньшим злом. Хотя я считаю, что РФ могла не торопиться с признанием его победы. Могли дождаться как минимум официального объявления результатов избирательной комиссией. Впрочем, Батьку даже Никол Пашинян поздравил в первый же день. А ведь сам он пришел к власти в Армении в результате массовых волнений.

— Уход Лукашенко все-таки не в интересах Кремля? 

— Сложно сказать. Если он уходит, мы попадаем в ситуацию высокой неопределенности. Но я не считаю, что определенность с ним была бы так уж хороша. Любые обещания, которые даст сейчас Александр Григорьевич, имеют мало шансов на выполнение. На самом деле похожая ситуация, но в меньших масштабах была в 2010-м, когда после разгона протестов Запад не признал его победу, а Россия признала. И что? Произошло углубление интеграции? Нет. Напротив, в скором времени началось очередное обострение и информационная война между Россией и Беларусью.

А сейчас, учитывая тот факт, что были незаконно задержаны граждане РФ, поведение по отношению к российским журналистам, размытые, но очень громкие обвинения в адрес нашей страны в ходе всей кампании, трудно надеяться на то, что хорошие отношения удастся склеить.

Попытка не пытка, конечно. Но я к такой затее отношусь с большим скепсисом.

— Арестованных бойцов ЧВК Вагнера, несмотря ни на что, Лукашенко все-таки выдал Москве. То есть все же решил не усугублять наши отношения?

— Ну во-первых, это, насколько теперь можно понять из сообщений СМИ, никакая не ЧВК.

Те охранники ведь даже жили на объектах профсоюзов Беларуси и управделами президента, где все на виду, все просвечивается. И что, никто ничего не знал? Думаю, это была чистой воды провокация, в которой белорусские силовики действовали рука об руку с украинскими. Единственная версия, которая объясняет все детали истории. 

— То есть те люди выполнили свою миссию в чужой игре по повышению рейтинга Лукашенко и теперь их можно выдать России и тем самым смягчить напряжение с Москвой? И он, строивший свою кампанию на антироссийской риторике, решился сменить тактику?

— Они выполнили свою миссию в игре по снижению рейтинга Александра Григорьевича. Причем в эту игру вступила его команда.

Российских журналистов, слава богу, тоже отпустили. Кстати, мы как российская ассоциация по связям с общественностью поддержали коллег и присоединились к требованию ведущих российских изданий немедленно освободить всех наших журналистов. 

— С политтехнологом Виталием Шкляровым, который был задержан, насколько серьезная ситуация? 

— Он гражданин Беларуси, в последнее время жил в Штатах и оттуда приехал в Гомель к больной маме. Его обвиняют в том, что занимался избирательной кампанией Тихановского. Но с какой стати работа политтехнолога является уголовно наказуемым преступлением? Европейская ассоциация политконсультантов выступила с очень жестким заявлением, требуя немедленного освобождения своего коллеги. Ряд членов комитета по политтехнологиям РАСО и российской ассоциации политконсультантов тоже к нему присоединились. Многие из подписантов обращения находятся со Шкляровым в разных идеологических лагерях — он ведь работал в России на оппозицию. Но это вопрос профессиональной солидарности. Если человек совершил преступление, тогда расскажите какое. Однако официальная версия сводится к тому, что он арестован именно за то, что выполнял работу политконсультанта.

Нельзя преследовать человека за его профессиональную деятельность. Притом адвокат Шклярова рассказывает, что с подзащитным жестко обращаются. Это абсолютно недопустимая история. Впрочем, как и любые другие случаи правового нигилизма властей.

«Я не понимаю, какую еще поддержку может оказать Кремль Лукашенко»

— Согласны ли вы с тем, что сегодня в ситуации ультиматума западных стран спасти Лукашенко от катастрофы может только Россия?

— Ну а как она его спасет? Войска, что ли, введет?

— Вы не допускаете вероятность силового вмешательства Кремля в конфликт в Беларуси? 

— Это огромные риски. Я не хотел бы даже обсуждать такую крайне чувствительную тему.

— И все-таки окажет ли Кремль какую-то поддержку Беларуси? Особенно после выдачи задержанных россиян?

— Я не понимаю, какую еще поддержку может оказать Кремль Лукашенко. Еще денег кинуть в ту бездонную пропасть? Я в этом особого смысла не вижу. Перед свержением Януковича мы отправили Украине кредит в 3 миллиарда долларов. И где они?

Специалистов по информационному антикризису отправить в Беларусь? А кто их будет слушать?

Силовиков, которые проконсультируют местных силовиков? Что они могут сделать в такой ситуации?

Оказать информподдержку на российских телевизионных каналах? Но там ни белорусским, ни российским каналам никто уже не верит. В том числе даже сами сотрудники госТВ, которые объявили забастовку.

В Беларуси сейчас доминирует интернет.

И чем Россия способна помочь Лукашенко? Разве что второй раз поздравить с победой, как в 2004 году Януковича. 

— То есть никаких инструментов помощи у властей России для Батьки не осталось?

— Я считаю, что Россия должна помогать Беларуси и белорусскому народу. И думать именно об этом, а не о помощи конкретным, пусть и уже ставшим историческими, фигурам. Главным приоритетом должны быть национальные интересы России.

— А что делать нашей стране сейчас? 

— Я скажу, что нам не надо предпринимать. Не нужно восхищаться замечательным результатом Лукашенко на выборах, раз им не восторгаются сами белорусы. Этими 80 процентами.

Не надо поддерживать жесткие действия белорусских силовиков — как уже совершенные, так и те, которые они еще, возможно, осуществят, тем более каким-то официальным лицам, — и говорить, что, мол, давайте, мочите протестующих дубинками, мы с вами.

Не нужно клеймить всех оппонентов Александра Григорьевича и рядовых участников протеста как врагов России. И не надо пытаться сейчас с ним что-нибудь эпохальное подписывать, потому что его легитимность в данный момент абсолютно недостаточна для реализации каких-либо проектов.

— А реально ли нам провести пророссийского кандидата на будущих выборах президента Беларуси? 

— Мы сейчас срочно не родим белорусам пророссийского кандидата. Надо работать с тем спектром, который есть, разговаривать со всеми. Думаю, что неизбежно появятся новые, неожиданные фигуры. Но вести диалог нужно не на языке ультиматумов, а уважительно. Тем более что в Беларуси антироссийских политиков по большому счету немного. Электората антироссийского максимум 15–20 процентов. Но российская власть рискует очень быстро его нарастить, если будет действовать неуклюже.

«Впереди в Беларуси продолжительный период политической турбулентности, и надо настраиваться играть вдолгую»

— И все-таки Беларусь для России как ближайшая союзница уже потеряна или еще нет? 

— Если вбить себе в голову и постоянно повторять, что Беларусь для России потеряна, то, наверное, мы ее потеряем.

Усиление сотрудничества на каком-то этапе вполне может быть. Сначала экономического, а потом, возможно, и политического. О формате можно разговаривать. Тем более что, помимо Союзного государства, есть еще и ЕАЭС.

Но очень важно быть аккуратными и деликатными в отношениях с нашими братьями. Кто-то считает, что нет белорусов как отдельной нации, что это часть русского народа. К примеру, семья моего прадедушки уехала из Могилевской области в Сибирь в поисках хорошей жизни. У них там целая деревня была в Кемеровской области из белорусов — Каменка. Бабушка моя еще говорила на трасянке. Так что я могу олицетворять собой единство русского и белорусского народов. Но при этом, на мой взгляд, политическая нация Беларуси за годы независимости уже сформировалась, особенно если говорить о молодом поколении. И сейчас взять и присоединить ее 6 областями к России не получится. Это неработающая конструкция, и она может все взорвать. 

Впереди в Беларуси продолжительный период политической турбулентности, и надо настраиваться играть вдолгую, а не пытаться решить все проблемы кавалерийским наскоком.

— Какие выводы и уроки из политического кризиса в Беларуси должны сделать российские власти, Путин?

— На самом деле многие уроки уже извлечены. Ведь белорусский кризис не уникален. В России внимательно изучали и продолжают изучать опыт политических кризисов в постсоветских странах и опыт наших коллег на Западе и Востоке.

И центр исследования политических элит ИМИ МГИМО тоже неслучайно появился. Рецепты, на первый взгляд, понятны. Нужен привлекательный образ будущего. Надо объяснить, куда и зачем идет страна. Необходимо найти свое место и свою нишу в стремительно меняющемся мире. Это первое. Второе. Нужна реальная сменяемость власти. Чтобы даже стилистически новые лидеры отличались от тех, что были. Надо делиться властью и с населением, и с более мелкими группами элит. Сверхконцентрация ресурсов в руках нескольких групп или одной — это очень опасно.

Потому Кремль экспериментирует с кадровой политикой, системой обучения управленцев, перенастройкой политической системы. Да, делает это очень осторожно. Но ведь и цена ошибки очень велика в условиях мировой турбулентности.

И, в отличие от Беларуси, в России есть и политическая экспертиза, и большое внимание к данным социологических исследований.

Выскажу некоторые свои соображения. Нам нужна политическая конкуренция. Не декларируемая, а реальная. Чтобы пар выплескивался на выборах, а не на улицах. Надо сокращать количество всевозможных зацепок и ограничений. Сейчас самое время реформировать муниципальный фильтр на выборах губернаторов и отказаться от «диктатуры почерковедов» при регистрации кандидатов по подписям.

«Белорусский майдан в случае своего успеха может воодушевить российскую оппозицию»

— Можно ли провести параллели между накалом протестов в Беларуси и уровнем протестных настроений в России?

— Антиистеблишментная волна идет во всем мире. В том числе и события в Хабаровске показали, что у людей сегодня обостренное чувство собственного достоинства и они требуют уважения к себе. Очень важно найти правильную интонацию в разговоре с ними.

Но, конечно же, накал недовольства в Беларуси намного выше. Там возникли именно ценностные разногласия широких масс с властью.

— Способен ли белорусский майдан спровоцировать массовый протест в России? Тем более что в российских городах уже идут акции солидарности с белорусами?

— Скорее нет, чем да. Во-первых, в РФ остались очень негативные впечатления от украинского майдана 2014 года и последовавшей за ним гражданской войны. Во-вторых, по поводу белорусского майдана тоже много вопросов. На днях, к примеру, появилась социология, что Лукашенко по-прежнему еще популярен в России. 

— Это то, что Валерий Федоров из ВЦИОМа предоставил? 

— Да. В нашей стране многие считают, что Батька выиграл выборы честно. Ну может быть, чуть-чуть сфальсифицировал. Самую малость. Но белорусский майдан в случае своего успеха может воодушевить российскую оппозицию как пример. Собственно, это уже стало общим местом, что сейчас в Беларуси отрабатывается сценарий 2024 года в России. 

Но и в 2021-м после выборов в Госдуму ситуация может быть серьезной, когда станут раскачивать легитимность результата и на этапе регистрации кандидатов и партийных списков, и в ходе самой кампании. А дальше трехдневное голосование, плюс голосование по интернету — честность этих процедур оппоненты неизбежно начнут оспаривать. Хочу напомнить, что одним из аргументов в пользу нечестности выборов в Беларуси был абсолютно безумный процент явки на досрочном голосовании, в ходе которого проголосовали более 40 процентов избирателей. 

— Российские власти идут по тому же пути. Многодневные выборы, массовое досрочное голосование и так далее. И как показал опыт Беларуси, это не работает, нарисованным цифрам никто не верит. 

— Я сам голосовал по поправкам к Конституции в электронном виде. Значит, доверяю такому формату, причем не слепо, а после того, как долго общался на эту тему с техническими специалистами. Не вижу и больших проблем с досрочным голосованием, которое широко используется во многих странах.

Однако прозрачность и честность процедур, их верифицируемость и доверие к ним жителей очень важны. Сейчас российским властям надо очень сильно задуматься и организовать все так, чтобы ни сучка ни задоринки на региональных выборах в сентябре этого года не было. Особенно там, где уже используется новация с трехдневным голосованием, потому что если какие-нибудь результаты будут выглядеть для избирателей недостоверными, то они могут спровоцировать серьезные протесты или заложить основы недоверия к результатам выборов в Госдуму. 

— Может ли власть, глядя на Беларусь, отказаться от уже проведенного ужесточения избирательного законодательства? От многодневных выборов, досрочного голосования?

— Сейчас отказываться было бы странно. Но власти надо максимально демонстрировать открытость избирательных процедур, чтобы не возникало подозрений, что они будут использованы для того, чтобы подтасовать результаты. 

«Практически неизбежно будут попытки повторения 2011 года у нас в 2021-м»

— Какова вероятность того, что через «Телеграм» так же, как сегодня в Беларуси, станут координироваться будущие протесты и в России, у нас же вновь разрешили мессенджер Павла Дурова?

— Будут использоваться любые месенджеры. Где-то «Телеграм», где-то Viber, где-то WhatsApp. Это зависит от того, где какой мессенджер является топовым. Например, на выборах в Якутии активно используется WhatsApp.

Кстати, в Беларуси «Телеграм» использовался не только для координации протестов, но и для организации параллельного подсчета голосов.

Оказалось, что выключить мессенджер можно. Но только вместе с интернетом. А это серьезный удар по экономике, даже в случае блокировки на несколько дней.

— Готовы ли российские силовики в случае приказа действовать так же жестко против оппозиции, как их белорусские коллеги, если после каких-то выборов ситуация будет развиваться по тому же сценарию? 

— Во-первых, надо учитывать, что белорусский протест не являлся абсолютно мирным. По крайней мере, на первой стадии. В сети достаточно видео, на которых заметно, как некоторые протестующие первыми нападали на силовиков и начинали их избивать. То есть очевидно, что там существовала группа подготовленных людей, задачей которой было силовое противостояние с милицией.

Протест в Беларуси очень разнообразный. Большая часть его участников вышли действительно выразить свое несогласие с результатами, а какая-то часть была замотивирована на силовые столкновения. И это началось еще до выборов. Первые столкновения с милицией были еще в ходе избирательной кампании. 

— Но все-таки насколько жестко способны действовать российские силовики?

— Мы видели примеры последних акций в России. Как правило, силовики стараются держатся в рамках приличий. При сопоставимости в массовости акций с акциями Беларуси у нас все-таки таких разгонов не было. Проходили жесткие задержания, но такого, чтобы были массовые избиения задержанных, я у нас не припомню. Если бы подобное случилось, мы бы знали, учитывая, что в России и средства массовой информации более свободные, и социальные сети более развиты. 

В целом на фоне недавних разгонов протестов во Франции и Каталонии российские силовики выглядят очень «травоядно».

— Вы уже упомянули 2024 год. Как в итоге политический кризис в Беларуси отразится на внутриполитических процессах в России? Не изменит ли Путин свое отношение к проблеме-2024? Может, он не будет переизбираться и все-таки выберет приемника?

— Я не возьмусь предугадывать мысли президента. Но всем нам стоит детальнейшим образом изучить опыт Беларуси — и избирательную кампанию, включая отбор и фильтрацию кандидатов, и то, как протекало противостояние во время протестов, и то, как создавалась информационная инфраструктура протеста, и технологии подрыва легитимности.

— Можно предположить белорусский сценарий и у нас? 

— Во-первых, я считаю, что практически неизбежно будут попытки повторения 2011 года у нас в 2021-м после выборов в Госдуму. Если не выйдет, то на следующих выборах президента, вне зависимости от того, окажутся ли они плановыми или внеплановыми. 

«Лучше проиграть, чем так, как Лукашенко сейчас. Вот этот весь позор на старости лет зачем?»

— То есть в России будут пытаться повторить не только белорусские, но и наши сценарии? 

— Технологически они очень похожи. А лаг с большими протестами обычно 10 лет. В Беларуси прошлые большие протесты были в 2010-м после выборов президента. Но их жестко подавили буквально за один день. Просто массовость тогда оказалась гораздо меньше. Соответственно, и в России лаг в 10 лет.

— Путин такую ошибку, как Лукашенко с регистрацией Тихановской, не совершит?

— Знаете, какой самый лучший способ подбора конкурентов на выборах? Безошибочный, просто прекрасный. Я всем советую им пользоваться. Это допускать к выборам всех, у кого есть общественная поддержка. И тогда не ошибешься.

Как рассказывают наши коллеги, все четверо кандидатов, которые в 2018 году в России выиграли выборы у действующих губернаторов, были утверждены губернаторами, которые им же и проиграли. Они сами выбирали, раскладывали колоды. Ну вот как Виктор Зимин в Хакасии, наверное, рассуждал: «Пусть будет Валя Коновалов, мальчик молодой, 30 лет, опыта никакого нет, за него точно не проголосуют». А потом все удивлялись победам малоизвестных фигур. В эпоху антиистеблишной волны может выстрелить самый неожиданный проект.

— То есть если всех допустить до выборов, то просто размоются голоса? 

— Атмосфера будет другая. Надо просто готовиться к тому, чтобы вести конкурентную избирательную кампанию с реальными кандидатами. Хотя я понимаю, что это звучит как смелое и неожиданное предложение.   

— Но есть ведь, наверное, страх проиграть? И уже на уровне не Хабаровского края, а России?

— Ну что я могу сказать? Лучше проиграть, чем так, как Лукашенко сейчас. Вот этот весь позор на старости лет ему зачем? Александр Григорьевич считает, причем обоснованно, что он очень много сделал для страны, а теперь даже не какие-то молодые креаклы, а его главная опора, «трудовые коллективы», отказывает ему в поддержке. Представляете, какое страшное крушение мира у человека произошло? Он старался, всю жизнь положил на страну, а ему говорят: «Уйди, надоел!» Лучше уж проиграть выборы, или подготовить преемника, или самому кардинально измениться, чем вот так. 

Гибкая система политического планирования позволяет уйти от игры с нулевой суммой. Расширение состава акционеров внутри правящего класса и увеличение степени участия населения в принятии решений — вот инструменты, позволяющие избежать потрясений. Устойчивость и выживание элиты можно обеспечить только при регулярной формальной сменяемости власти.

В целом нам надо думать не только об электоральных процедурах, хотя они тоже важны. Нужно думать об изменении философии власти, новых подходах к управлению. Если нынешняя российская элита сможет их предложить и население почувствует от этого реальную выгоду, электоральные технологии будут вторичны.

Источник: газета «Бизнес Оnline»